Диптих

1.
...душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит

А.С.Пушкин


Дороги нет, подтаял снег. Марток и семь порток.
А Пушкин едет на восток, от смерти на восток.
Восточней смерти – глубина распахнутых небес,
а в колеях стоит вода, а между ними – бес.
Хохочет бес, и вьётся бес, по морде бьёт коней.
И девка прыгает в снегу, и ничего на ней.
Сегодня степь, и завтра – степь, а дальше – вход в Аид,
его собака стережёт, эрдель-терьер на вид.
А дальше – сказки-чудеса, русалка и т.д.,
поедешь дальше на Восток – а там Улан-Удэ.
И светел день, и быстр конь, и небеса ясны,
Поэт стремится на восток своей большой страны.
Какие шутки, Боже мой, судьба творит порой!
Давно покойник Николай – что первый, что второй.
В гробу – красавец и урод, кто с гривой, кто плешив.
Онегин мёртв и Ленский мёртв. И только Пушкин – жив.




2.
От финских хладных скал до пламенной Колхиды...

А.С.Пушкин

Фейерверки и хлопушки,
Новый год — вот-вот, вот-вот.
По селениям Дед Пушкин
русских слов мешок несёт.

Наряжает ёлки речью,
украшает фонари.
Запятыми тают свечи
на Кавказе и в Твери.

Пляшут зайцы, пляшут волки,
пляшет цапля с медведём,
ну а мы на книжной полке
уж подарочек найдём!

Сквозь метель скользит на лыжах
по Руси гранитный дед.
Тот стрелял, а этот — выжил,
даром — двести с гаком лет.

Между Омском и Самарой
пролегает книжный шкап.
Новый — год, а Пушкин — старый,
от снегов седой арап.

В душу Пушкин крепко ввинчен,
Пушкин не-пре-о-долим,
ведь любой поэт и нынче
нарядиться хочет им.

Дед светил — и мы посветим.
Вот такой он классик, да.
А его подарки детям
остаются навсегда.